Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том второй > Эвакуация > Возвращение

Глава 34. Возвращение (продолжение)

<< к главе 33    ... 179 > 180 > 181 > 182 > 183 > 184 > 185 >...    к главе 35 >>

- 182 -

Время: 1943
Место: Ойротия, Москва

Театром я тогда был очень увлечен и не пропускал практически ни одного дня, чтобы не пойти в театр. Благо до любого театра от Неглинной было рукой подать. Каждый вечер я бежал либо в Большой, либо в Малый, либо в филиал Большого, либо во МХАТ, либо в Станиславского и Немировича-Данченко, в филиал МХАТа. Театров было хоть отбавляй.

Театр номер один для меня был, конечно, МХАТ. Я пересмотрел весь его репертуар и видел всех МХАТовских "стариков", которые тогда еще были живы.

До сих пор помню спектакль "На дне". Барона играл Качалов, Сатина - Ершов, Луку - Москвин. Помню Тарасову в "Анне Карениной", Хмелева в "Царе Федоре Иоанновиче", особенно его последнюю фразу: "За что поставил ты меня царем?!". Очень хорошо запомнился Станицын в "Пиквикском клубе".

В Большом я слышал Барсову и Давыдову. Барсова была тогда уже, мягко говоря, не молода и весьма толста, но когда она пела восемнадцатилетнюю Розину в "Севильском цирюльнике", то все это забывалось. А Давыдова была в самом расцвете и ее Кармен, я думаю, осталась на русской сцене непревзойденной. В теноровых партиях соперничали Лемешев и Козловский, басы тогда были Максим Дармидонтович Михайлов и братья Пироговы, а также не очень гибкий, но очень низкий баз Кривченя. Он пел Кончака в "Князе Игоре". А рядом в Малом еще играли представители старейшей фамилии этого театра - Садовские.

Молодой Царев был Чацким в "Горе от ума", а недавно принятый в труппу Игорь Ильинский играл Хлестакова в "Ревизоре". Рассказывали такой анекдот, что когда Ильинского представили труппе, к нему подошел Пров Михайлович Садовский и сказал: "Поздравляю, поздравляю. Теперь нам осталось в Малый пригласить Карандаша!". Я бы мог еще долго перечислять фамилии знаменитых актеров и сыгранные ими роли, но, боюсь, что читателю это уже надоело. Назову только еще Московский театр миниатюр. Он находился там, где сейчас театр Ермоловой, в начале Тверской, на углу Брюсовского переулка.

Его спектакли состояли из нескольких независимых друг от друга скетчей, иногда очень злободневного содержания. Но был один сквозной персонаж, который проходил через все эти миниатюры. Это была кондукторша троллейбуса, которая комментировала все происходящие события и исполняла куплеты. Тогда на штанге троллейбуса были только съемники в виде колесика, и это колесико часто заклинивало. Троллейбус останавливался, вылезала кондукторша и начинала дергать за веревки, пытаясь привести всё это в порядок. Это действие было понятно всем. И вот лейтмотивом куплетов этой кондукторши, - а ее исполняла известная впоследствии Мария Миронова - был такой рефрен: "Так в чем же дело? Колесико заело". И вот это выражение "Так в чем же дело? Колесико заело!" стало ходячей фразой по Москве. Когда пытались указать на некие непреодолимые обстоятельства, форс-мажор, говорили "В чем дело? Колесико заело".

Я тогда и не подозревал, что по окончании спектакля нам с Марией Мироновой было идти по пути, ибо жили тогда Миронова с Менакером рядом с тетей Верой. И когда они возвращались со спектакля, дома их поджидал трехлетний Андрюша Миронов.

следующая >

добавить комментарий >>

"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011