Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том первый > Детские годы > За пределами поселка

Глава 19. За пределами поселка (продолжение)

<< к главе 18    ... 89 > 90 > 91 > 92 > 93 >...    к главе 20 >>

- 91 -

Время: 1932 - 1935
Место: Москва

На Рахмановском мы большей частью сходили. Остановка располагалась как раз против дома тети Веры. Тетя Вера, конечно, была на работе, так что мама оставляла меня либо Любе, если та уже вернулась из школы, либо бабушке Юлии Ивановне, а сама отправлялась по своим делам. Одним из дел, как мне помнится, было посещение Торгсина. Торгсин – это была такая организация, сокращенно от «торговля с иностранцами». В стране дейстовала карточная система и снабжение продуктами было очень ограниченным. Но для иностранцев были организованы эти самые Торгсины. В Торгсине принимали иностранную валюту, обменивали ее на боны Торгсина и на эти бонны можно было покупать и продукты, и разные носильные вещи, и все что угодно. При этом в Торгсине принимали не только иностранную валюту, но также золото, серебро и драгоценные камни. На них тоже выдавали Торгсиновские боны.

Поскольку ребенка надо было кормить, ребенку нужно было давать сливочное масло, а на карточки сливочного масла не давали, то мама несла время от времени в Торгсин какую-нибудь из сохранившихся еще брошек, колечек, ложечек - и покупала ребенку масло, иногда апельсин.

Пока мама ходила по делам, Юлия Ивановна иногда водила меня гулять. Мы шли по улице, переходили Трубную площадь и гуляли на Цветном бульваре. Там часто можно было наблюдать продавцов воздушных шаров. Поэтому, когда много лет спустя я услышал стихи Барто: «Мы гуляли по Неглинной, // заходили на бульвар, // нам купили синий-синий // презеленый красный шар», - то я воспринял эти стихи как совершенно реалистичную сценку из моего детства.

В конце Цветного бульвара помещался портрет Ленина, обращенный к Трубной площади. Точнее, это был портрет Ленина, если на него смотреть со стороны Неглинной через Трубную. Но если вы шли со стороны Петровских ворот, то ясно видели, что на портрете изображен Карл Маркс. А, спускаясь с Рождественки, можно было видеть, что это портрет Фридриха Энгельса. Вот такой хитрый потрет имелся на Трубной.

Иногда мы у тети Веры дожидались папу. Папа приходил с работы и мы шли с ним в Сандуновские бани. Он был большой любитель Сандунов. Там я учился плавать. Со ступенек бассейна папа заходил в воду, а я должен был прыгать и плыть к нему - метр, два, три. Каждый раз папа отходил всё дальше и в итоге я научился плавать. Тогдашние Сандуны сохранились в памяти моей очень отчетливо. Это сейчас бани стали предметом развлечения и отдыха, а тогда бани рассматривались, как рутинное место мытья - потому что ванн практически ни у кого не было. У наших знакомых, во всяком случае, не было ни у кого. Когда мы возвращались из Сандуновских бань, тетя Вера обычно кормила нас обедом. При этом Павлу Васильевичу наливала большую рюмку водки и говорила: «После бани это обязательно нужно». Мы обедали, садились на свой 27-й трамвай и ехали в поселок Рыкова.

следующая >

добавить комментарий >>

"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011