Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том второй > Эвакуация > Возвращение

Глава 34. Возвращение (продолжение)

<< к главе 33    ... 179 > 180 > 181 > 182 > 183 > 184 > 185 >...    к главе 35 >>

- 180 -

Время: 1943
Место: Ойротия, Москва

В сентябре 43-го года мой отец, Павел Васильевич, получил разрешение на командировку в Куйбышев и Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе пантовой лаборатории. Поясню, что осенью 41-го года правительство было эвакуировано в Куйбышев, но осенью 43-го года часть правительственных учреждений уже вернулось в Москву, поэтому решать вопрос надо было и там и там.

Вернулся он к октябрьским праздникам уставший, оголодавший - но с решенным вопросом. Все документы о "реэвакуации" лаборатории были составлены, согласованы и поданы куда надо. Оставалось только ждать получения официального решения.

Пока же надо было готовиться к предстоящей жизни в Москве. А жизнь в Москве была голодная. В Москве, в отличие от тылового провинциального городка, можно было регулярно отоваривать продовольственные карточки, но нормы были слишком скудны. Прожить на этот паек было невозможно. Продукты можно было покупать на рынке, но уровень цен был настолько высок, что делал такие покупки предметом фантастики. К примеру, буханка хлеба стоила сто рублей. Килограмм мяса - тысячу. Сравните это с зарплатой отца, высокой зарплатой - восемьсот рублей в месяц. Как и в провинции, в Москве практиковалось выделение горожанам загородных участков для посадки картошки. Но мы, уезжая на зиму глядя, рассчитывать на участок, естественно, не могли. Поэтому надо было приложить все усилия, чтобы привезти с собой в Москву достаточное количество продуктов, которые позволили бы (в соединении с пайком) прожить хотя бы до будущего урожая.

И мы занялись переработкой урожая, который мы собрали на нашей пашне, в продукты, которые можно было бы везти с собой и хранить, не имея погреба и иного хранилища.

Неподалеку, кажется в Майме, была небольшая овощесушильная фабрика. Туда можно было сдать картошку, морковь, свеклу и получить их в уже сушеном виде, но, естественно, с существенной оплатой за услуги натурой. Сушеные овощи и пшено мы расфасовывали по небольшим мешочкам, которые мама сшила из всех остававшихся в нашем распоряжении тряпок. Не переработанные продукты, а также все остатки движимого имущества постарались обратить в мед. Мед разложили в жестяные специально заказанные банки, которые запаяли. Мед не предназначался для собственного потребления, а рассматривался в качестве валюты. Цена меда на Алтае и в Москве различалась в разы, а на единицу объема стоимость его была достаточно высокой.

Тем временем пришел вызов, были оформлены пропуска и вот в начале января мы двинулись в путь. За всеми этими хлопотами ходить в школу после октябрьских праздников мне было уже недосуг и поэтому я отправился в путь, имея лишь табель с оценками за первую четверть. Из Ойрот-Туры мы поехали сразу тремя семьями: мы, Любимовы, и Алексеевы (Феликс, его мать, брат, и его тетя Анна Лазаревна).

Доехали мы до Бийска без приключений, сели в поезд, доехали до Новосибирска - но дальше был затор. Желающих уехать на Запад на Новосибирском вокзале было великое множество. Пассажирские поезда ходили по мере возможности, так как преимущество отдавалось, конечно, воинским эшелонам. В Новосибирске на вокзале мы просидели трое суток. Сначала удалось отправить семью Любимовых, потом Алексеевых, и на третий день поехали мы. Ехали с длительными вынужденными стоянками, но дня через три или четыре прибыли в Москву на Ярославский вокзал. При выходе с перрона была последняя проверка документов. Во время пути их также проверяли несколько раз.

следующая >

добавить комментарий >>

"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011