|
Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека |
|
Глава 33. Военная подготовка (продолжение) << к главе 32 ... 171 > 172 > 173 > 174 > 175 > 176 > 177 > 178 >... к главе 34 >> - 174 - |
Время:
1941 - 1943 |
||||||
|
В Манжероке мы подкрепились тем, что нашлось у каждого в вещевом мешке. Командиры организовали кипяток, а местные сердобольные женщины угостили ребятишек картофельными лепешками. Был объявлен двухчасовой отдых. Подложив под голову вещмешки и обняв свое оружие, мы мгновенно заснули прямо на земле. Благо ночь была теплой. Казалось, только закрыл глаза - и уже раздается команда: "Подъем!". Тех, кто не слышал, тормошат. Сразу строимся и продолжаем путь. С рассветом мы вступили на Белый Бом. Бомом на Алтае называют отрезок дороги, который проходит вдоль отвесного обрыва, где с одной стороны пропасть, с другой - отвесная скала. Если же обрыв не вполне отвесный, то есть с него нельзя свалиться, а лишь можно скатиться кубарем, да еще есть шанс за что-то ухватиться, то такой участок дороги называется притором. Приторы Чуйского тракта обычно имеют собственные имена. Белый Бом, на который мы вступили - один из самых протяженных и опасных бомов. Можно догадаться, что свое название он получил по цвету известняковой скалы. Длина Белого Бома около трех километров. Когда мы шли по нему и слышали шум приближающейся или обгоняющей машины, то нам давали команду рассредоточиться и прижаться к скале. Небольшое отступление. Оказывается, я всю жизнь ошибался и лишь недавно узнал, что легендарный Белый Бом находится совсем в другом месте. Так называли отрезок вьючной тропы, проходившей над рекой Чуей еще до постройки Чуйского тракта. Тропа была в этом месте настолько узка, что две лошади не могли разойтись. И существовал обычай, по которому человек, прежде чем вступить с лошадью на Белый Бом, должен был пройти его в одиночку и положить с той стороны свою шапку, перегораживающую вход на Бом. Это был сигнал о том, что на Бом с той стороны вступать нельзя. После этого он возвращался за лошадью или лошадьми и проводил их через Бом. Так пишут сейчас разные туристские источники по Алтаю. А в те времена, когда я ходил там, Белым Бомом называли все-таки бом между Манжероком и Усть-Семой. Наконец, Белый Бом окончился, а в стороне от дороги нашлась подходящая поляна для привала. На этой поляне отдыхала еще одна группа, в которой были и дети, и подростки, и двое или трое взрослых. Мы попытались с ними заговорить. Но оказалось, что по-русски они не понимают. Хотя на ойротов тоже не были похожи. Я попытался заговорить по-немецки. Меня они тоже не поняли, и я их не понимал. Но тут в разговор вступил боец нашего взвода Вагман - длинный рыжий еврей из медучилища. Он заговорил с ними на идиш. Они его прекрасно понимали и он прекрасно понимал их. Выяснилось, что это все-таки немцы, немцы Поволжья. До нас, конечно, доходили слухи, что осенью 41-го года всех жителей республики немцев Поволжья переселили вглубь страны. Но в газетах об этом не писали и по радио не говорили. А тут мы увидели живое этому факту подтверждение и услышали рассказ очевидцев и участников. Дети рассказали, что выселение произошло за один день, что большинство семей погрузили в вагоны целиком семьями, а у некоторых - вот в частности у них - родителей арестовали, а детей собирали в группы и отправляли в детские дома. Они уже живут два года здесь на Алтае в одном из детских домов. А сейчас их группу переводят в другой детский дом. Идут они пешком. |
|
||||||
| ||
"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011 |
||
| ||
|