Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том второй > Эвакуация > Драмкружок

Глава 31. Драмкружок (продолжение)

<< к главе 30    ... 159 > 160 > 161 > 162 > 163 > 164 >...    к главе 32 >>

- 164 -

Время: 1941 - 1943
Место: Ойротия, Горно-Алтайск

Вернёмся в Ойрот-Туру. Музыкальной частью нашего кружка заведовал Витя Фрадкин. "Заведовал" - это, конечно, сказано для солидности. Просто когда нужно было подобрать музыкальное сопровождение к какой-нибудь части спектакля и его исполнить, или когда нужно было аккомпанировать нашим солистам и хору в литмонтажах - делал это Витя. Он был младше нас года на два или даже на три, и, конечно, он не был бы принят в наш коллектив, будь у нас другой музыкант.

Это был щупленький мальчик в очень сильных очках со следами какой-то операции за ушами. Моя мама потом вспоминала, что приходя к нам домой, он вежливо здоровался и каждый раз спрашивал: "А скажите, пожалуйста, Валерий Митюшев здесь живет?" На что моя мама ему каждый раз отвечала: "Да, Витя, здесь. Ведь ты же не первый раз, проходи". "Ах, да, припоминаю" - отвечал Витя. В близком личном общении мне не приходилось встречать людей с такими музыкальными способностями, какие были у Вити. Однажды он очень удивленно, даже обескуражено сказал мне: "А ты знаешь, как, оказывается, играет на пианино Наташа? Она смотрит в ноты, потом находит клавишу, соответствующую этому значку, и ударяет ее". Для меня же это было вполне естественным, и я сказал: "А ты разве играешь не так?" "Нет, конечно, - ответил он. - Я смотрю в ноты и слышу музыку, а потом руки ее просто воспроизводят. Это уже техника. Особенно думать тут не надо. Пальцы сами найдут, куда ударить".

В Москве Фрадкины жили на улице Кирова в большом проходном дворе между улицей Кирова и Кривоколенным переулком. Описание этого двора я потом встречал у Б. Акунина. Отец Вити был профессиональным музыкантом. Он играл на трубе в оркестре ансамбля Александрова. Однажды при мне к Фрадкиным пришел мужчина, о котором мне Витя сказал: "Это папин брат, он композитор". Я долгое время считал, что это был именно Марк Фрадкин. Но потом, анализируя свои воспоминания, я понял, что прямо так он назван не был, и что возможно это был некий другой композитор Фрадкин.

Виктор был не только способным музыкантом, но и отчаянным правдолюбцем. Если, например, ему казалось, что милиционер грубо обходится с мальчишкой, спекулирующим билетами около кинотеатра, то Витя незамедлительно вступался за обиженного, причем оканчивалось это обычно тем, что спекулянт бывал отпущен, а в милицию отводили Витьку.

Это правдоискательство не всегда заканчивалось благополучно. По окончании школы Витя без проблем поступил в музыкальный институт имени Гнесиных. Но уже на первом же курсе он был с треском оттуда изгнан. Как раз в том время вышло постановление ЦК ВКПб об опере Мурадели "Великая дружба". Как и было тогда положено, по всей стране во всех трудовых коллективах на собраниях осуждали неправильного композитора. И вот на собрании студентов гнесинского института вылезает Виктор Фрадкин и заявляет, что хотя он вообще-то и не является поклонником творчества Мурадели, но с постановлением ЦК он абсолютно не согласен, что то-то и то-то там неправильно. В результате он был отчислен без права поступления в другие учебные заведения. Это нигде не писалось, но негласно неуклонно соблюдалось.

В результате несколько лет Виктор проработал музыкальным руководителем в детских садах. К более творческой работе его не допускали. Но в конце концов он окончил всё-таки институт и защитил диссертацию по музыковедению. Был доцентом Высшего музыкального училища имени Ипполитова-Иванова. Последняя весточка о нем дошла до меня уже после его кончины. Учительница моей внучки Марины по музыке как-то к слову вспомнила своего покойного учителя Виктора Кальмановича Фрадкина, которого любил весь курс и который был с её слов как очень интересным музыкантом, так и прекрасным педагогом.

следующая >

добавить комментарий >>

"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011