MyBio.ru

семейные архивы


контакты

Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том первый > Детские годы > Взвейтесь кострами


 

                   



Глава 26. Взвейтесь кострами (продолжение)

<< к главе 25    ... 131 > 132 > 133 >...    к главе 27 >>


- 133 -



Время: 1935 - 1940
Место: Балашиха

Валерий Митюшёв, Балашиха

Валерий Митюшёв, Балашиха

Стихотворение В.М. (начало)

Стихотворение В.М. (начало)

Стихотворение В.М. (окончание)

Стихотворение В.М. (окончание)




Глава Воинствующий безбожник в Семейных архивах


В детское сознание легко укладывались официальные идеологические формулировки, а отдельные нестыковки я легко сам себе объяснял. Например, разрушают церкви Христа Спасителя, Успения на Покровке и многие другие. Ну, это же легко укладывается в текст антирелигиозной частушки: «Долой, долой монахов, раввинов и попов. Мы на небо залезем, прогоним всех богов».

Вообще, безбожником я был воинствующим, доказывал всем, что религия – это опиум для народа, что надо всех отвратить от религии и обучить грамоте. Я пытался вести антирелигиозную пропаганду и среди своей бабушки, когда она жила у нас. Однако мне родители сказали, чтобы я бабушку не трогал. Бабушка строго соблюдала все обычаи, в пост ела только черные сухари с кипяточком и каждое воскресенье ходила в церковь за пять километров.

Или - арестовали и только через два года выпустили любимого мною дядю Колю Шайтанова, главного санитарного врача города Вологды. Его обвинили в том, что он хотел отравить вологодский водопровод. Ну, так, во-первых, выпустили же все-таки, разобравшись. А, во-вторых, оказалось же, что нарком Ежов сам был врагом народа - и вот пришедший ему на смену товарищ Берия во всем разобрался и дядю Колю выпустил.

Правда, когда из тайком прочитанного письма Зои Михайловны, присланного ей моей маме, я понял, что арестован и расстрелян Лео Карлович Лаукки, я долго не мог понять, как такой выдающийся революционер мог стать врагом народа. Но потом я подумал, что если уж бывшие вожди Рыков, Бухарин и Зиновьев переродились и стали пособниками империализма, то и Лауки, в принципе, тоже мог оказаться в их числе. А память тут же услужливо подсказала непосредственное как бы доказательство его вины. Я вспомнил такой случай. Однажды мы стояли зимой около катка - Лео Карлович, Илюша и я - и смотрели игру в хоккей. Тут к Лаукки подошел какой-то незнакомый человек, типа деревенского дурачка, который что-то бубнил. Зима была не слишком морозная, но было тем не менее холодно, а он был очень легко одет. Он весь дрожал и говорил разные несвязные слова. Лаукки увидел его и сказал: «А, это ты опять появился». И отвел его в пожарку, где велел накормить и уложить спать. И вот я теперь понял: это к нему приходил связной со шпионскими донесениями.

Родители со мной на политические темы никогда не разговаривали. Я так понимаю, что поддерживать существующие порядки и добавлять к моему идеологическому воспитанию что-то от себя они не хотели, а оспаривать, наверное, не смели. Над страной в светлом веничке из роз сиял образ Павлика Морозова.






 

Молодой воинствующий безбожник и как товарищ Берия во всём разобрался



 
 


Rambler's Top100