Валерий Митюшёв. Записки обыкновенного человека

Том первый > Детские годы > Пушкин и скарлатина

Глава 25. Пушкин и скарлатина (продолжение)

<< к главе 24    ... 125 > 126 > 127 > 128 > 129 > 130 >...    к главе 26 >>

- 130 -

Время: 1937 - 1938
Место: Москва, Сыктывкар, Днепропетровск

Третий эпизод, о котором я хочу здесь рассказать, с литературой никак не связан. Это была эпидемия дизентерии. Она случилась в нашем поселке летом 1938-го года. Лето было очень жаркое, поэтому условия для распространения инфекции были благоприятными. Заболевших было очень много. А тогда такие вещи лечились, в общем-то, с трудом. Антибиотиков не было, поэтому очень часто заболевание оканчивалось смертельным исходом. У меня осталось жуткое впечатление - в чём-то сходное, быть может, с пушкинским же «Пиром во время чумы». Почти каждый день в нашем маленьком поселке, где насчитывалось не больше тысячи человек населения, были похороны и играл духовой оркестр.

Это был оркестр на пять-шесть инструментов при нашем пожарном депо. Вообще, наша пожарная часть была своеобразным учреждением. Я не помню, чтобы у нас в поселке хоть один раз появился милиционер. Конечно, какие-то механизмы милицейского надзора были, но милиционера я ни одного не помню. А всяких хулиганов и нарушителей порядка сами граждане отводили в пожарку. Пожарники воспринимали это как должное и как-то разбирались с нарушителями. При том, что за все шесть лет жизни в поселке я не помню ни одного случая пожара или возгорания. Надо думать, у них была хорошо поставлена профилактика, и это давало пожарным возможность исполнять еще и другие функции.

Так вот, во время дизентерии пожарный оркестр играл почти каждый день. Много народу умерло. Папа тогда был в командировке на Алтае, а мама завела такую вещь. Конечно, строжайше мытье рук и очень тщательное мытье овощей и всех продуктов. Но кроме того она завела, что даже кипяченую воду можно пить только с добавлением кагора. Считалось, что это помогает предохраниться от дизентерии.

Осенью 1938-го года маме пришло письмо из Днепропетровска с незнакомым обратным адресом и неизвестной мне фамилией отправителя. Я спросил маму: «Что пишут из Днепропетровска и кто это пишет?» На что мама сказала только: «Там большие неприятности». Больше она ничего мне не пояснила. Некоторое время спустя я случайно наткнулся на это письмо. И хотя знал, что читать чужие письма нельзя, я все-таки его прочитал. Писала Зоя Михайловна. «Случилось непоправимое, - писала она. - Теперь я вдова, из квартиры нас выселили, я поступила работать уборщицей. Что будет дальше, я не знаю». Больше ничего о семье Лаукки я не слышал.

Уже в наше время, просматривая в интернете расстрельные списки, я наткнулся на информацию о том, что на Бутовском полигоне захоронен Лаукки Лео Карлович, расстрелянный в 1938-м году.

следующая >

добавить комментарий >>

"Семейные архивы", Copyright (C) 2006-2011